Подарки в школе

Рассказ «Хлебная должность» (Женская история)

Завидую тем, кто играючи справляется с этой должностью, а вот мне не повезло — выкладывалась на полную катушку, а в итоге осталась виноватой. В прошлом году я отвела дочку в первый класс. Учительницу выбрали по совету знакомых и не прогадали, Ольга Юрьевна оказалась не только хорошим педагогом, но и приятным человеком, дети прикипели к ней всей душой.

На первом родительском собрании, кроме насущных тем, она подняла вопрос о формировании родительского комитета. Было выбрано пять человек, среди которых и я, а вот на должность председателя никто не соглашался. У всех находились причины для отказа: кто-то загружен на работе, кто-то просто не хотел. А я человек добрый и безотказный, поэтому, когда Ольга Юрьевна с вопрошающей улыбкой посмотрела на меня, просто не смогла сказать «нет». Что тут сложного? Несколько раз в год собрать деньги на подарок учителю, подумала я и даже немного возгордилась оказанным доверием.

В итоге тут же принялась за дело, а именно: записала имена и телефоны всех родителей и попросила их найти меня «Вконтакте» и добавиться в друзья. Это ноу-хау я переняла от знакомой, она говорила, что родители их класса общаются в общей беседе в соцсетях, так очень удобно решать школьные вопросы и особенно уточнять детали по домашней работе. В тот же день, на собрании, Ольга Юрьевна объявила, что я должна собрать с каждого родителя взнос в фонд школы: четыреста рублей за первое полугодие. И передать деньги председателю общешкольного совета родителей. Кто-то сразу потянулся за кошельком, и я начала ставить галочки в своем списке, но у большинства не оказалось с собой этой суммы. Странные люди, подумала я, шли на собрание без денег. Ладно, у меня в запасе две недели, успею дособирать.

Каждый раз, приходя за ребенком в школу, я караулила должников. Кто-то вскоре отдал деньги, но нашлись среди родителей и такие, что вечно забывали кошелек. Либо их детей забирали бабушки, которые вовсе оказывались не в курсе событий.

Я начала переживать. С виду в нашем классе не было бедняков, все родители ухоженные, прилично одетые, вряд ли они обеднеют из-за четырехсот рублей. Но если это не жадность, то что? Безответственность? С этим мне меньше всего хотелось столкнуться. Вечером пришла домой, обзвонила всех должников, и на следующий день многие принесли деньги, в моем списке остались всего четыре человека, и причина у всех была одна: «Ой, мы сейчас на мели, даже хлеб не за что купить, но с зарплаты отдадим точно».

В итоге мне пришлось доложить свои деньги и потом еще целый месяц выбивать с должников несчастные четыреста рублей. Если так пойдет и дальше, то дело плохо, разнервничалась я, у меня нет времени бегать за каждым. Вторым испытанием стал осенний праздник — День учителя. Заранее опросив знакомых из других школ на предмет того, какую сумму они собирают на подарки учителям, я в беседе оповестила родителей, что нужно скинуться по двести рублей. И тут одна мамочка спрашивает:

— А почему так много? Я даже растерялась. Правда, некоторые родители меня поддержали, но нашлась еще парочка, тоже решившая, что пять тысяч — слишком большая сумма на подарок учителю.

— Тысяча уйдет на цветы, а как раз около четырех стоит кофеварка, — сказала я.

— Нечего ее баловать, День учителя — это не день рождения, чтобы такие подарки дарить! — продолжала настаивать активная мамаша.

В итоге сошлись на том, что сдадим по сто пятьдесят рублей. И у меня снова началась эпопея с «карауливанием» родителей у дверей класса и обзваниванием должников. Причем мне так стыдно было каждый раз напоминать об этом, словно клянчу деньги для себя лично.

Наконец, нужная сумма была собрана, и накануне праздника я отправилась на базу за букетом.

— Зачем тебе куда-то ехать, у нас за углом цветочный магазин, — удивился муж.

— Там дорого, а мы можем выделить на букет всего семьсот пятьдесят рублей, — объяснила я. — За эти деньги в нашем цветочном ничего дельного не купишь.

— Делать тебе нечего, — покачал головой Саша.

Может быть, но ответственность заложена в моем характере с детства. Я не привыкла делать что-либо ради галочки, к тому же мне очень нравилась Ольга Юрьевна, и я хотела ее порадовать. В итоге потратила два с половиной часа личного времени, купила подарок и еще добавила на букет пятьдесят рублей. Но при этом осталась довольна собой.

Теперь до нового года ничего собирать не нужно, радовалась я, но только расслабилась, как тут — новое родительское собрание. «И последний вопрос на сегодня: наша школа держит шефство над детским домом, и каждый год мы покупаем для детей развивающие игры», — объявила Ольга Юрьевна.

Решили сдать по пятьдесят рублей. К счастью, эта сумма оказалась в кошельке практически у всех родителей, и уже через пару дней я в обеденный перерыв поехала штурмовать соседние магазины.

Другая бы на моем месте зашла в первый попавшийся магазин подарков и купила бы любую игру. Но мне жалко детишек, на чью долю выпало ужасное испытание — остаться без родителей. Хотелось доставить им радость, поэтому я не могла купить абы что. Перебрав кучу, коробок с играми и тщательно изучив инструкции, остановилась на «Активити». Скучные «бродилки», где успех зависит только от кубика, давно надоели, а вот эта игра не только развивает творческие навыки, но еще и очень веселая. Только вот на ценнике значилась цифра на сто рублей больше, чем у меня было. Подумав минутку, достала деньги из своего кошелька, решив, что при случае доложу. Жертвовать мне приходилось не только деньгами, но и временем. На осенних каникулах Ольга Юрьевна решила вывести детей на природу, чтобы сплотить класс. Планировался небольшой пикник и подвижные игры, поэтому нужны были еще два-три родителя в помощь.

Помимо меня, согласились две мамы, но в последний момент одну из них не отпустили с работы, а вторая сослалась на плохое самочувствие. В итоге всю провизию, пледы и игры пришлось тащить на себе нам с учительницей. Дома муж меня снова отругал.

— Мало того, что тебе пришлось отпрашиваться с работы на весь день, так еще и спину надрывала неизвестно зачем!

— Известно зачем — ради ребят. Видел бы ты, как им понравился отдых, а наша Ксюшка веселилась больше всех.

А потом наступило время новогоднего огонька, вот уж где мне пришлось напрягаться! После долгих обсуждений и пререканий родители, наконец, пришли к общему решению: накрыть в классе сладкий стол и пригласить Деда Мороза со Снегурочкой, которые вручат всем сладкие подарки. В этот раз я разместила в беседе номер своей карты, и многие родители перечислили деньги на нее. За некоторыми, правда, опять пришлось побегать, но, на мое удивление, сумма была собрана довольно быстро. Вот что значит, когда сдаешь на праздник своему ребенку, а не учителю.

Но я снова рано обрадовалась, сложности ждали впереди. Несмотря на то, что мы разделили обязанности между всем родительским комитетом, основная забота легла на мои плечи. Во-первых, выбор сладкого подарка. Всем хотелось сэкономить, и я кучу времени потратила, чтобы найти идеальный вариант в соотношении цена-качество, но все равно некоторые мамаши пожаловались на дороговизну. «Давайте купим отдельно конфеты и коробки и сами их упакуем», — предложила одна из них, и ее тут же поддержали остальные. Под словом «давайте» подразумевалось то, что этим должна заняться я. Ведь я же отвечаю за новогодние подарки. Машину я не вожу, поэтому пришлось просить мужа везти меня на конфетную базу, ждать, пока все посчитаю и определюсь с ассортиментом, а вечером помогать мне все это рассортировывать по коробкам.

Саша, правда, молчал, понимая неизбежность ситуации, но по его пыхтению я видела, что ему мало нравится этот процесс. Затем разразился спор насчет новогоднего подарка учителю. Я предложила шампанское, конфеты и дорогой чай в жестяной коробке, и все согласились, но вечером мне в личку написала возмущенная мамаша:

— Яна, вполне бы хватило шампанского и коробки конфет! У нас и так большие траты получились.

— Но все родители меня поддержали, — ответила я.

— Если бы вы не предложили, никто бы не поддержал.

— Да, но я разговаривала с родителями из других школ…

— Какая разница, что происходит в других школах, мы сами решаем, что дарить.

— Хорошо, можешь не сдавать, — написала я, разозлившись.

— И не буду, — последовал ответ. Потом настала очередь закупать продукты к столу. Тут снова началась склока: кто-то предложил заказать пиццу, но некоторые возразили, что их дети эту гадость не едят, другие выступали против сока, предлагая принести из дома компот и тем самым сэкономить, третьи настаивали на том, чтобы мандарины были обязательно абхазскими, а не турецкими. Выслушав все рекомендации, я и еще две мамы отправились в магазин, и тут нас ждал неприятный сюрприз: денег на полный список не хватило, ведь надо было оставить еще на Деда Мороза со Снегурочкой.

— Что будем делать? — спросила одна из мам. — Может, еще по сто рублей скинемся?

— Нет уж, увольте, больше собирать не буду! — категорично замахала я руками, представив, через что снова придется пройти.

— Да ладно вам, пусть так остается, ведь детям главное — повеселиться, а не животы набить, — резонно заметила другая мама.

На том и порешили. Праздник получился хороший, даже, несмотря на то, что стол не ломился от яств. Я за эти дни вымоталась, как белка в колесе, но это была все, же приятная усталость.

Во второй половине учебного года тоже нашлась масса поводов, требующая моего участия. Сначала день рождения Ольги Юрьевны, потом Восьмое марта, экскурсия в планетарий — с последующим походом в кафе.

К концу года от постоянной беготни то за родителями, то по магазинам, то в качестве сопровождающей я была выжата, как лимон. Плюс еще две родительницы потрепали мне нервы, отказываясь сдавать деньги за второе полугодие в фонд школы. Сказали, что мужья запретили им это делать. Даже возмущенные нападки других родителей не помогли, дамочки задрали носы кверху и твердили одно: это добровольное пожертвование, а не приказное. В итоге на общешкольном собрании родителей мне пришлось из-за них краснеть. Но самое большое испытание ждало меня летом.

На последнем собрании Ольга Юрьевна подняла вопрос о ремонте, мол, неплохо было бы переклеить обои и поменять линолеум. Обои, и правда, были замызганные, а про линолеум я вообще молчу, весь в дырах. Естественно, и тут не обошлось без склок. Встал вопрос о том, куда деваются деньги, которые государство выделяет на школу. И почему, дескать, родители должны делать ремонт за свой счет. «Деньги используются на общешкольные нужды, а на ремонт классов руководство школы нам ничего не выделяет», — пыталась достучаться Ольга Юрьевна до особо умных.

В итоге ремонт решено было делать. Не буду вдаваться в подробности и рассказывать, как мы собирали деньги, как муж весь день катал нас с учительницей по магазинам в поисках обоев и линолеума, как я искала мастеров и контролировала процесс, и как Саша и еще два папы сами стелили линолеум, чтобы уложиться в собранную сумму. Скажу лишь, что после всего этого нашлись мамаши, которые, зайдя в класс, состроили кислую гримасу: «А что, обои получше нельзя было купить? Эти какие-то тонкие, затрутся через год. И расцветка линолеума не ахти, все эти загогульки давно не в моде». Если бы не была такой спокойной и покладистой, я бы зарычала, но за меня вступилась Ольга Юрьевна, корректно осадив мамаш.

А теперь — внимание: финал всей этой истории, ради которого я и расписывала все в подробностях. Звонит мне как-то троюродная сестра, которая, как позже выяснилось, живет в одном подъезде с Ритой, родительницей из нашего класса, и говорит мне:

— Не хотела сплетничать, но решила, что ты должна это знать. Ты в курсе, какие слухи про тебя ходят? Я задрожала, как осиновый лист. И хотя знала, что моя совесть чиста во всех отношениях, интонация сестры не предвещала ничего хорошего.

— Я тут с одной мамочкой из нашего подъезда иногда общаюсь на детской площадке, — начала сестра издалека, — так вот, когда наш разговор касался денег, она частенько упоминала председателя родкомитета из класса ее старшего сына, причем в нехорошем контексте. И только сегодня, когда она назвала школу и класс, я поняла, что речь идет о тебе. Мир, как известно, тесен.

У меня подкосились ноги.

— И что же она говорила?

— Что ты хорошо устроилась. Отхватила теплое местечко, собираешь деньги на нужды класса и имеешь с этого копеечку.

Мое удивление было настолько велико, что я начала задыхаться в трубку.

— Успокойся, я тебя знаю и не верю во всю эту чушь, но некоторые, как видишь, о тебе другого мнения.

— А можно поподробнее? — попросила я, придя немного в себя. — Что конкретно эта гадина тебе говорила?

— Ну, что ты купила какую-то игру, а Ритка видела ее в магазине гораздо дешевле, что на букеты завышаешь стоимость, поскольку чеки не предъявляешь, что с ремонта класса сорвала нехилый куш. И вообще неизвестно, сколько именно стоят подарки учительнице.

Слезы по моим щекам покатились градом. Если бы в этом была хоть толика правды, было бы не так обидно, но когда все происходит с точностью до наоборот, когда я несколько раз докладывала свои деньги, когда тратилась на маршрутку и отрывала себя от семьи, когда муж катался по моим делам и жег бензин, когда весь вечер стелил этот долбаный линолеум, когда я надрывала живот, таща из магазина книжки детям на дни рождения… И после всего этого меня обвиняют в воровстве — это очень больно.

Саше я не стала ничего рассказывать, зная, что именно он на это ответит, но мне нужно было с кем-то поговорить, излить душу, и я позвонила знакомой из другой школы, которая была председателем родкомитета не один год. Света выслушала мой рассказ, перемежавшийся слезами, и спокойно произнесла:

— Дура ты, Янка. С твоим впечатлительным и ответственным характером эту должность занимать нельзя. Другие, может быть, и правда, что-то с этого имеют, а ты еще и свои деньги вкладываешь.

— В смысле? Воруют? — удивилась я.

— Нет, не воруют, а оплачивают свои услуги. Например, я по школьным делам езжу на такси. Если нужно купить букет или сгонять в магазин, вызываю машину и оплачиваю из общих денег. И все родители об этом знают.

— Но это же… неправильно, наверное.

— Почему? Ты и так тратишь свое время, пока другие отсиживаются дома, так почему еще должна тратить собственные деньги?! А то, что чеки не сохраняешь, это, конечно, глупо, Я берегу все на случай вот таких чокнутых мамаш, как твоя Ритка. И еще совет на будущее: если продавец по знакомству делает тебе скидку, ты не обязана включать ее в расход, это твоя личная скидка, имеешь полное право оставить ее себе.

Но мне не нужны были советы на будущее, потому что после этого разговора я поняла, что это действительно не мое место. Ведь не смогу укрывать скидки и разъезжать на такси за общественные деньги, пусть уж этим занимается кто-то другой…

Первого сентября этого года я объявила, что снимаю с себя должность председателя родительского комитета. Ольга Юрьевна расстроилась и спросила, кто желает занять мое место. К удивлению, желающих не нашлось. Даже Рита не захотела идти на такое «хлебное» место.